Юрий Гальцев: «Ждите моих придумок!»

Автор: Михаил Шабашов

– Юрий, сейчас разговорный и песенный жанры так тесно переплелись, что редкий юморист доплывет до середины своего выступления, не ступив на территорию нот…
– Это да. Первым на телевидении начал петь Ефим Шифрин. В своем «Бенефисе», помните? Но если глубже копнем, то на эстраде первым петь начал я.
И сделал это, когда работал в театре «Лицедеи». В то время там никто не то что не пел, а даже не разговаривал! Пантомима же! И первым заговорил и запел
там я. Это было больше 10 лет назад, на спектакле «Доктор Пирогов». Коллеги это встретили в штыки, а зрителям понравилось! И сейчас в «Лицедеях»
говорят и поют все: и молодые, и старые.
– Осталось певцам стать рассказчиками. Кажется, Николай Басков стал бы замечательным артистом разговорного жанра...
– Думаю, да. Я был свидетелем того, как он вел день рождения Максима Галкина. И для меня это стало открытием. Я никогда не подумал бы, что Коля так смешно может вести себя в компании. Но если серьезно говорить, то мастерами конферанса я считаю Ваню Урганта, Гарика Мартиросяна, Макса Галкина и Андрея Данилко.
– С Максимом Галкиным вы познакомились в 1999 году на Всероссийском конкурсе эстрады. С тех пор и длится ваше творческое сотрудничество?
– Да-да, тот конкурс открыл всех, кто сейчас составляет двадцатку лучших эстрадных артистов: Галкин, Пономаренко, Данилко, Ветров, Дроботенко, я.
Это был самый результативный год для эстрады. Но посмотрите: с тех пор никого нового больше не появилось.
– Где вы чаще бываете: на спектаклях супруги, замечательной актрисы Ирины Рокшиной, или на рыбалке?
– Наконец пошли хорошие вопросы! Потрясающие спектакли с ее участием: «Коварство и любовь», «Завтра была война», «Правда хорошо, а счастье
лучше», «Вы чье, старичье?» – я пересмотрел, когда за ней ухаживал. Она одна из самых серьезных актрис нашего кино. Добавлю: когда мы поженились, материальная сторона в нашей семье была на Ирине, а я, скажем, мог полку прибить… Вот такие дела. А рыбалку просто обожаю. У меня три спиннинга!
– Вы выросли в семье, имевшей традиции?
– Что касается моего детства – да, были. С папой по воскресеньям мы всегда стряпали пельмени и трескали их с молоком под детскую телепередачу «Сказка за сказкой». А вечером, когда живот немного утрясался, с пацанами брали клюшки, сделанные из елок, с изогнутым концом, и до темноты гоняли шайбу. Зима на Урале настоящая, со снегом, который хрустит под ногами, с морозом и солнцем. Летом с отцом ходили на лодках по Тоболу до Иртыша. Сети, рыбалка, костры… Такими были мое детство и юность. Самое счастливое время в жизни!
– Я ехал к вам на встречу на такси. Попросил таксиста придумать вопрос для вас. И он выдал наболевшее: «Вы опаздывали куда-нибудь из-за автомобильных пробок?»
– Тут вот какое дело. У меня питерская команда. Водителем работает друг, Сережа Волков. И он так лавирует в автомобильном потоке, что у меня ощущение, будто мы летаем. Он знает, какими путями лучше добраться, поэтому мы никуда не опаздываем. Единственный раз я опоздал в аэропорт, но тогда ехал на такси и застрял в пробке часа на три. А с Сережей все четко. Если скажу, на какой машине мы ездим, вам станет смешно. У Сергея микроавтобус. Мы же с реквизитом, потому что я всегда работаю «живьем». Вся наша попса подъезжает на лимузинах, а мы – на микроавтобусе, и люди думают, что Гальцев либо выпендривается, либо это какой-то клоунский подвох. И никто не спрашивает: почему я езжу на такой машине? А на самом деле – производственная необходимость.
– Я узнал, что вы обладаете редким качеством – любите читать…
– Обожаю! Вот недавно перечитал книгу Олега Григорьева, питерского поэта. А однажды на съемках надо было прочесть из Чехова всего одну вещь.
Но я увлекся и с удовольствием проглотил два тома. Был в Великом Новгороде и приобрел там большой альбом о русских иконах XV–XVI веков. В нем инте-
ресно изложена история их создания. Меня увлекает прошлое, а будущее совершенно не интересует. Фантастику совсем не люблю, хоть и родился в день
космонавтики...
– Какие записи содержит ваша трудовая книжка?
– Ой, там много чего. Актер театров «Буфф», «Фарс», «На Литейном», «Лицедеи»; «Чаплинклуба». И запись «дворник» там есть, и «сторож». Было дело, сторожил магазинчик один. Но это отдельная история. Когда смотрят мою трудовую книжку, это выглядит, как какой-нибудь эстрадный номер. Со всеми званиями и регалиями: дворник, сторож…
– Случаются ли у вас в жизни какие-то открытия?
– Да. Это касается не работы, а житейских проблем. Я уяснил одну вещь: самую тяжелую боль приносят не коллеги, это все ерунда, а родственники. Только недавно понял мудрость поговорки: «Не делай добра, не получишь зла». На меня это такой лавиной обрушилось, что многие ориентиры в жизни поменялись. Теперь понял: делать что-то надо, когда просят. А не просят – сиди, читай «Последний поклон» Виктора Астафьева. И поклонись за то, что ты жив-здоров, и радуйся каждому пришедшему дню.
А что касается творчества, благодарю Бога за то, что у меня есть возможность работать на сцене. Что я нужен зрителю. По большому счету, слава Богу, что
мы живы и делаем то, что можем и любим!