Журнал для фармацевтов и провизоров Выходит с 2000 г.

Интернациональный интерферон

№ 11 | (стр. 20)
-
Нравится
0
Интернациональный интерферон
Как гибнущий шершень, выпускающий феромон тревоги, поврежденные вирусом клетки выбрасывают в кровь сигналы SOS – цитокины, активирующие воспалительную реакцию и подавляющие размножение микроорганизмов. Одними из первых известных цитокинов стали вещества белковой природы – интерфероны, которые оказались способны не только подавлять вирусы, но и блокировать опухолевый рост. После открытия интерферона английским и швейцарским вирусологами за его изучение принялись биологи всех развитых стран мира.
М. Сайфуллин, к.м.н., РНИМУ им. Н.И. Пирогова



Битва за вселенную

Для представителей микроскопического мира: вирусов, бактерий, грибов – организм человека не то что Земля – вселенная! Казалось бы, всем должно хватить места – кому в легких, кому в кишечнике. Но, как и в мире людей, микроорганизмы довольно-таки редко действуют заодно, чаще конкурируя за сферы влияния. Грибы вырабатывают антибиотики, подавляющие развитие бактерий. Подъем температуры тела до 42 градусов, сопровождающий многие тяжелые заболевания, оказался губительным для бледной спирохеты.
   История человечества изобилует опытами излечения одной инфекции путем заражения другой. Первые попытки такой терапии приписываются жившему в XVI веке философу Мишелю де Монтеню. Хрестоматийным стало заражение малярийными плазмодиями больных сифилисом, не излечивающее венерический недуг, но значительно отдаляющее деградацию человека, связанную с сифилитическим поражением головного мозга. Конечно, если пациент не умирал от малярии. Кроме того, было замечено, что при вирусных инфекциях человек становится менее восприимчивым к другим заразным заболеваниям (за исключением кори, ветрянки, натуральной оспы и ротавируса, вообще как будто не знающих преград). Этот феномен получил название вирусной интерференции. Но определить субстанцию, препятствующую новым пришельцам расселиться во вселенной человеческого организма, не удавалось вплоть до середины XX века.


Комната 215

Жан Линденманн вовсе не собирался быть биологом. Привлеченный работами Резерфорда и Эйнштейна, он поступил на физический факультет университета 22-11-2021 10-55-29.pngЦюриха. Но спустя полтора года новость о Хиросиме навсегда изменила мир. Разочаровавшись в ядерной физике, Жан перешел на медицинский факультет и так увлекся биологией, что в 1956 году получил грант на поездку в Британский национальный центр медицинских исследований – тот самый, в котором когда-то хорьки помогли открыть вирус гриппа. Север Лондона встретил швейцарца холодным ветром и дождем. Кирпичное здание центра, ощетинившееся пожарными лестницами, казалось спасением. Ожидая встречи в пустом холле, Жан услышал насвистывание знакомого оперного мотива и подпел: «У любви, как у пташки, крылья». Через несколько мгновений из-за угла появился высокий мужчина средних лет, с носом героя-спартанца и слегка торчащими ушами.
– Вы любите оперы?
– В моей семье всегда их слушали.
– Тогда сработаемся. Я ваш шеф, Айзекс. Не могу работать в тишине, из-за чего многие коллеги от меня сбегают. Завтра начнем. Мой кабинет на втором этаже. Номер 215. Услышите.

   Лаборатория Алика Айзекса напоминала разворошенный улей: вбегающие и выбегающие сотрудники, постоянное обсуждение то новой гипотезы, то Суэцкого 22-11-2021 10-55-19.pngкризиса, то «Отеля разбитых сердец», безостановочно крутившегося по радио. На столах что-то бурлило, пахло серой. Подсобка, заставленная куриными яйцами, как будто все сотрудники готовились к пасхе... И в этом броуновском движении тут и там мелькал шеф, постоянно насвистывающий отрывки из опер и заставляющий подчиненных отгадывать мелодии.
  Экспериментировали с имеющимся вирусом гриппа, благо удачная модель в виде куриного эмбриона уже существовала. При одновременном заражении вирусы прекрасно уживались, но при последовательном второй вирус практически утрачивал возможность размножаться.
– А что, если первый вирус инактивировать? Так мы исключим выделение подавляющего фактора самим вирусом, – высказал идею Айзекс.
   Сказано – сделано. Но и при заражении «умерщвленным» гриппом последующий вирус отказывался расти в культуре клеток. Ученые предположили, что сама оболочка вируса мешает конкуренту. Для подтверждения необходимо было очистить смывы с культуры клеток. Убедившись, что ни живого, ни мертвого вируса в полученном «бульоне» нет, обработали новую культуру клеток. Результат тот же. Оба ученых задумчиво смотрели на заходящее солнце. Март 1957 года выдался необычно теплым, даже туманы покинули Альбион.
– Это не оболочка вируса, это молекула, и вырабатывают ее сами клетки, подвергшиеся атаке. Интерферон! – осенило Линденманна.


«Волшебное лекарство»

Установить белковую природу вещества труда не составило. Статья, опубликованная 12 сентября 1957 года, стала бомбой, изменившей молекулярную биологию. Поначалу примитивность эксперимента была высмеяна коллегами с другой стороны Атлантики, да так, что доктор Айзекс получил нервный срыв и попал в клинику неврозов. За периодом сомнений пришла надежда на новую серебряную пулю, поскольку эксперимент Айзекса – Линденманна был воспроизведен многими коллегами.
   Вслед за открытием интерферона ученые его запатентовали, рассчитывая, что в течение нескольких месяцев найдут способ получения вещества в чистом виде. Однако вирусная стимуляция клеток оказалась крайне непродуктивной: клетки по-разному реагировали на вторжение, то выделяя много интерферона, то не выделяя его вовсе, из-за чего не удавалось рассчитать его дозирование. А процесс получения чистого интерферона растянулся на 20 лет, вплоть до освоения генноинженерных технологий.
   Сперва интерферон изучался как потенциальный противовирусный препарат, и спустя всего лишь 5 лет начались клинические испытания. В течение 1960-х ученые обнаружили другие виды интерферона, вырабатываемые различными клетками организма. А в 1969 году появилось сообщение о противоопухолевом действии интерферона. Алик Айзекс не дожил до интерферонового бума, охватившего научный мир: «волшебное лекарство будущего», «волшебная пуля против рака», «противовирусный пенициллин» – эпитетов препарату было дано множество.



Мода уходит…

Но с массовым использованием врачам начали открываться побочные действия интерферона. Прежде всего, при его введении развивалось гриппоподобное состояние с повышением температуры, слабостью, потерей аппетита. Но это было еще не самое неприятное: выпадение волос, депрессия, суицидальные попытки пациентов оказались связаны с введением препарата. Поэтому он был вытеснен из схем лечения после разработки новых, безопасных, средств: при герпесе заменен на ацикловир, при гриппе – на осельтамивир. При этих заболеваниях сохранилось применение интерферона для местной терапии и профилактики – в виде интраназальных и глазных спреев и капель, не дающих системных побочных эффектов.
   До сих пор интерфероны используются для лечения хронических вирусных гепатитов В и С, но препараты с прямым противовирусным действием, разработанные против гепатита С, скоро вытеснят их из схем терапии. Помимо инфекционных болезней интерфероны применяются для лечения некоторых злокачественных заболеваний и… рассеянного склероза. Название «интерферон» стало настолько меметичным, что препарат превратился в предмет спекуляций фармкомпаний, вкладывающих его в лекарственные формы, в которых он никогда не окажет своего биологического действия.
   Несмотря на то что в XXI веке интерферонотерапия отошла на второй план, исследования интерферона дали ключ к фундаментальному пониманию клеточных сигнальных механизмов, а также врожденного и приобретенного иммунитета, что в будущем почти наверняка приведет к созданию новых и более эффективных терапевтических средств.

Поиск по тегам

Похожие статьи

Зарегистрируйтесь сейчас и первыми читайте все самое актуальное и интересное на сайте Для вас:
  • экспертное мнение кандидатов и докторов наук
  • консультации юристов
  • советы бизнес-тренеров
  • подборки статей по интересующим вас темам