Дмитрий Дибров: «Главная беда семейной жизни – это время»

Подготовила: Ирина Рыбкина

В загородном имении с табличкой «Villa Paulina» авиационная коллекция четы Дибровых занимает просторную мастерскую на втором этаже. Здесь, под стеклянными куполами, всевозможные модели: более двух десятков самолетов, вертолетов, истребителей… Тут же целый стеллаж с красками – покрасочными работами в семье заведует жена.
– Полина – династийная художница, – объясняет Дмитрий. – Моя теща окончила в Ростове «Грековку», легендарное художественное училище, где учились Вучетич, Никас Сафронов. У Полины – ее воспитание: моя жена отлично рисует, у нее утонченное чувство прекрасного. Наша первая совместная работа – японский авианосец «Акаги». С него адмирал Ямамото благословлял летчиков на Перл-Харбор... Мы получили за свою модель диплом на XI Всероссийском конкурсе стендового моделизма в Москве, в котором участвовали анонимно.
Обязанности в мастерской делим так: я отвечаю за инженерную работу, а Полина – за художественную. С помощью специальных инструментов она создает эффект ржавчины, старины…
– Моделирование – это у вас увлечение на двоих?
– Изначально, конечно, это моя была затея. Я полюбил это дело, еще когда был ребенком. Но какие самолеты были в нашем советском детстве?.. Зато сейчас можно собрать любой.
Недавно в Москве магазинчик нашел. Рублевцы знают: чтобы добраться до города, нужно выезжать заранее, и на встречу в банк я приехал на час раньше. Пошел осматривать окрестности и наткнулся на модельный магазин. Вышел оттуда с огромными сумками. Когда переговоры закончились и все стали расходиться, мой друг поинтересовался их содержимым. Это, говорю, модели для сборки. Банкир прямо загорелся и отправил всю свою охрану в магазин за оставшимся товаром…
Кстати, я так многих на моделирование «подсадил» – и этим спас немало семей.
– Это как же?
– Главная беда семейной жизни – это время. Ведь после первой фазы брака, допустим, спустя год, проходит эйфория, и появляется скука. Сначала супруги говорят без умолку, вспоминают нажитое, обсуждают книги, спектакли… Но этого хватает ненадолго. Даже разговоры осточертевают. И секс хорош только по куражу. А у кого он плохой, если на одну ночь? Это же прелесть что такое! А когда повторяется изо дня в день – тоже осточертевает. А если секс у тебя не каждую ночь, то зачем же ты тогда женился? Значит, на деньгах женился – иначе как? Еще Бродский говорил: «Это время тихой сапой убивает маму с папой».
И вот опытный муж, а я опытный муж, знает: дороги любые совместные занятия. Кроме хозяйственных, конечно. Фотодело, походы в театр, музыка – хоть что-нибудь, что в равной степени увлекает обоих, но на что не действует «сила земного притяжения». Потому что деторождение, педиатрия, акушерство – это может быть и должно быть творчеством, но ребенок накладывает все же свои обязательства…
– Слышала, что и дом свой вы обустраивали вместе…
– Когда мы с Полиной еще думали над дизайном, договорились так: будем действовать по системе банковского ключа. Это когда открыть сейф, где деньги лежат,
можно только двумя ключами.
Идея «умного дома» пришла ко мне лет в шесть, когда я впервые обнаружил себя посреди жуткой, серой социалистической действительности. Я рос – и продолжал мечтать.
Все у нас управляется с обычного сотового телефона. Выбираешь сценарий «кинотеатр», нажимаешь кнопку – тут же задвигаются шторы, свет становится приглушенным: можно смотреть фильм. Колонки сами оценивают расстояние до зрителей, количество людей в комнате, после чего автоматически подбирается нужный уровень звука.
Пришли друзья? Нажимаем кнопку «вечеринка» — и получаем все необходимое. Включается полное освещение, компьютер транслирует изображение на экран
телевизора. Таким образом, мы с друзьями можем не пересказывать события минувшей недели, а показывать то, что нас зацепило, на YouTube. Сейчас у нас разрабо-
тано около десяти разных сценариев, но мы продолжаем творить.
В нашем доме нет того, что нравилось бы одному, но не нравилось другому. Например, эта люстра в прихожей… Совершенно неожиданное решение, декадентская вещь!!
Творение итальянского дизайнера Кавалли. У него очень странная фантазия. Но нам нравится! Кстати, люстра – любимая игрушка нашего Саши. Это ведь действующие качели! В нашем доме все честно: на качелях можно качаться, на рояле – играть. Нет ни одной формы или предмета без содержания. Ведь если колонна ничего не поддерживает, зачем она? Чтобы всякий входящий чувствовал унижение перед хозяином?
Дизайн нашего дома основан на японской доктрине «ваби саби» — воздержанность и функциональность. Все, что мешает вытянутой руке, – уродливо. Все, к чему не прикасаемся на протяжении двух месяцев, следует немедленно вышвырнуть из дома, эта ненужная вещь забирает энергию. Красиво только то, что прагматично. Поэтому нет ничего лишнего: каких-нибудь поддерживающих ступенек, никуда не ведущих лестниц, лепнины, обоев времен короля Георга. Все подчинено практичности. Вот этот рояль нужен для того, чтобы Саша слушал Рахманинова. Он не подобран под цвет мебели – там живет Рахманинов…
– И часто ли в доме играет музыка?
– Постоянно! К тому же двери всегда открыты для гостей. Известные писатели, музыканты и поэты, которые бывают здесь если не каждую пятницу, то при первой возможности… Я считаю, что это правильная обстановка для взросления Саши.
– Если не ошибаюсь, ваше детство тоже проходило в кругу известных лиц…
– Да, у нас в доме собирались талантливые люди: поэт Николай Доризо, композитор Георгий Балаев, актер Аристарх Ливанов (он ведь начинал в ростовском ТЮЗе). Он рассказывал, как папа выносил меня, двух-трехлетнего, сажал на стол и вертел на блюде. Я служил им «бутылочкой», если проводить параллель с известной игрой.
Принцип такой: на кого я указывал пальцем, тот произносил тост. На Аристарха выпадало часто, тогда он и научился говорить тосты. Был ли выбор у меня, выросшего в такой обстановке? Хотя, когда в седьмом классе я сказал маме, что хочу стать телеведущим, у нее изменилось лицо. Она-то думала, что я поступлю на юридический факультет, потому что лучше всех на свете живут юристы и партийные деятели, которые тоже там учатся. Не знаю, какое у меня будет лицо, если Саша вырастет и вдруг скажет, что не хочет быть телеведущим... Но хочется надеяться, что все то, чем окружена его жизнь сейчас, интегрируется в его профессию.
А самая «интегральная» профессия на свете – телеведущий. Вот тогда пригодятся те премудрости, которых он наслушается от дяди Левы Новоженова.
Хочется, чтобы Саша вырос по-настоящему прогрессивным человеком. Мне кажется, что-то меняется в нашей жизни в лучшую сторону, и мы доживем до времени, когда наши дети скажут: «Папа, прошу тебя, свой лимузин паркуй за квартал от школы, не позорь меня».
В общем, мы отдали сына в сад, чтобы он рос нормальным мальчиком. Сад оказался вполне приличным: там английский язык преподают, и дети очень милые.
– Без звездных наклонностей?
– По моим наблюдениям, дети известных людей делятся на две категории. Одни утверждают, что никогда не пробивались за счет отца или матери, все делали сами, и им даже неудобно, когда к ним обращаются как к Иванову-младшему, например. Другие, наоборот, гордятся своими великими родителями. Надеюсь, мой сын тоже не будет чураться приставки «младший» к фамилии Дибров.