Журнал для фармацевтов и провизоров Выходит с 2000 г.

Вячеслав Гордеев: «Спектакль по телевизору перевернул мое мировоззрение, и вскоре я уже бредил балетом»

№ 12 | (стр. 33)
-
Нравится
0
Вячеслав Гордеев:  «Спектакль по телевизору перевернул  мое мировоззрение, и вскоре я уже бредил балетом»
 «Золотой мальчик русского балета», «последний романтик Большого театра» – так о нем писали за рубежом. Публика в буквальном смысле слова носила Вячеслава Гордеева на руках: когда сломался встречавший артиста лимузин, фанаты подняли автомобиль на плечи и несли до самой гостиницы. Премьер главного театра СССР вел совершенно несоветский образ жизни и был настоящим мачо – из-за романов с иностранками его карьера не раз висела на волоске. Кстати, на Западе ему предлагали миллионные контракты, эмиграцию, но он остался в Советском Союзе. И до сих пор каждое утро становится к станку – и выглядит прекрасно, несмотря на свои 72 года.
Беседовал Андрей Колобаев


Вячеслав Михайлович, а правда, что в балет вы пришли под впечатлением от случайно увиденного по телевизору фильма-балета «Ромео и Джульетта» с Галиной Улановой?
– Абсолютная правда! До одиннадцати лет я рос как обычный ребенок. Правда, был подвижным мальчиком. С друзьями по двору гонял мяч, потом увлекся баскетболом, волейболом, неплохо играл в хоккей, боксировал, и даже был период, когда занимался карате. Так что практически все виды спорта были охвачены, вплоть до восточных единоборств. Но спектакль по телевизору перевернул мое мировоззрение. Едва досмотрев, я сказал маме: «Буду заниматься вот этим».
   В тот момент я даже толком не знал, как называется покорившее меня искусство. Буквально на следующий день, обрадовавшись, что сын захотел заниматься чем-то приличным, мама отвела меня в детскую хореографическую студию при клубе «Красный Октябрь» в Тушине. Я ездил на занятия один, тратя по два часа на дорогу, и вскоре уже бредил балетом. Потом меня взяли в Московское хореографическое училище, где последние два года я был лучшим учеником.

История вашего появления в Большом театре окутана тайной. Как было на самом деле?
– После окончания училища мне поступило три предложения на выбор: в «Молодой балет» (его в то время Игорь Моисеев организовывал как «экспортный вариант» для выездов за границу), в Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, где мне сразу давали ведущие партии и оклад 200 рублей (по тем временам очень большие деньги), и, наконец, в Большой театр. Я предпочел Большой, несмотря на то что там мне предложили лишь ставку в кордебалете – 98 рублей. Я мечтал работать там!
     16-12-2020 15-05-41.png

Со временем вы попали в «черный список», пять раз были невыездным. За какие грехи?
– Дважды – за связь с иностранками. Еще в школе у меня был роман с итальянкой, приехавшей в СССР по культурному обмену. Благодаря этому роману я заговорил по-итальянски и даже стихи писал на этом языке. А когда в конце 1960-х выехал с театром в Италию, естественно, я там практически ни разу в гостинице не ночевал. Об этом сразу стало известно, и меня некоторое время не выпускали. А потом была Америка (1975 год), где разразился страшный скандал.

Что случилось?
– Я должен был танцевать па-де-де в первом действии балета «Жизель», но к первому действию не явился… Роковая случайность! Все артисты поехали на спектакль на автобусе, а я следом за ними – на машине моего американского приятеля. Под Гудзоном разделение трассы: автобусы едут по одной полосе, машины – по другой. В результате я свой автобус потерял. Ну, и опоздал, естественно. А все подумали, что сбежал… В результате в списках на выезд по моей фамилии толстую красную линию провели. Театры на Западе заваливали наше руководство вопросом: «Что с Гордеевым и Павловой?» А им отвечали: «Павлова беременна, ждите». Вот так года три она «беременная» и ходила, вместо нас ездили другие. Не выпускали долго. В конце концов я пошел на прием к Филиппу Денисовичу Бобкову, зампредседателя КГБ, который очень любил балет и Плисецкую, преподносил ей цветы, коробки шоколадных конфет… Он снял все запреты.

Почему же вы не остались на Западе? Ведь наверняка горы золотые сулили…
– В США у меня был большой успех. И в «Спартаке» танцевал, и в «Дон Кихоте», и в «Спящей красавице». И вообще Америка меня очень любила – публика буквально осыпала лепестками роз… Американские импресарио очень хотели меня заполучить. Мне приносили готовый контракт с невероятными условиями и сумасшедшими цифрами. Например, если Годунов в то время подписал контракт на 400 тысяч долларов за сезон, то мне предлагали миллион. Но пойти на это я не мог.

Почему? Опасались за близких или потому что вы патриот?
– К слову «патриот», ставшему в последнее время чуть ли не ругательным, я отношусь с большим уважением. И с полным основанием причисляю себя к людям, преданным своей стране, своему народу. А почему я не должен испытывать таких чувств? У меня родители воевали за Родину. Отец был инвалидом Великой Отечественной, мама дошла до Берлина. Я не мог ни предать их убеждения, ни их самих обречь на преследования, которые непременно последовали бы, если бы я убежал.
   Да, поработать на Западе мне хотелось, но остаться навсегда – нет. Будучи до мозга костей русским
человеком, вне Родины, родного языка и родной культуры я себя не мыслил. На все искушения богатством и славой отвечал: «Меня в СССР все устраивает».
16-12-2020 15-05-55.png


Не может быть, чтобы на премьера Большого театра не было заведено кагэбэшное досье! Хотя бы за контакты с иностранцами…
– Может, и было. Кто его знает? Конечно, я знал в лицо всех кагэбэшников, которые ездили с нами за рубеж. Пили только много, а так нормальные ребята. Знаете, в чем дело? Глупцов ведь не было в этой организации. Они как рентгеном просвечивали человека и, если видели, что он убежит, противодействовали этому. Работа такая. А если понимали, что человек едет, чтобы прославить страну, показать себя как артиста, какой смысл им было ставить ему палки в колеса?

Кто для вас лично авторитет и эталон среди танцовщиков?
– По своему отношению к профессии для меня номер один – Нуреев. Всю свою жизнь он танцевал столько, сколько никто в мире не танцевал. Я видел его расписание – это просто безумие какое-то! Он долгое время был моим кумиром. Правда, пока мы не были лично знакомы. Он в жизни совсем другой, нежели на сцене. Непростой человек… Ну и, конечно, хорош был Барышников. Это совершенно другой тип человека и художника. Очень трезвый, рассудительный. Это ощущалось и в его безупречном по технике танце, и в умении выстроить свою жизнь. А здесь, в СССР, для меня всегда был непререкаемым авторитетом Владимир Васильев. Это настоящий русский танцовщик, с яркой национальной внешностью и потрясающей индивидуальностью.

Вы объездили с выступлениями весь мир. Что считалось вашим коронным номером?
– Мне очень дороги слова Юрия Григоровича, сказанные на премьере балета «Щелкунчик», где мы танцевали с Людмилой Семенякой: «На сегодняшний день это лучшие исполнители “Щелкунчика”». Для меня это высшая похвала.

В Москве у вас были поклонницы – как когда-то «лемешистки» и «козловитки» у Лемешева и Козловского?
– Не знаю, как себя называли мои фанатки, но все знали, что у Гордеева одно из самых больших «министерств» при Большом театре. «Министерствами» назывались сообщества поклонников. Их было немного – три или четыре: у Плисецкой, у Васильева с Максимовой и у меня.

Чудеса поклонницы творили?
– Помню, 31 декабря в Большом я танцевал «Щелкунчика». После спектакля выхожу и вижу: прямо на сцену выносят огромную елку, которая, как игрушками, украшена моими любимыми безумно дефицитными шоколадными конфетами.

Расскажите про свои увлечения. Правда, что ваша слабость – антиквариат и фотографии великих танцовщиков?
– Фотографии великих я в школе собирал. А сейчас коллекционирую книги по балету, диски… Еще бронзу люблю. Причем для меня неважно, античность это или современность. Мне нравится лепка тела, узоры мышц... Как-то в Мексике купил бронзовых лошадей – зрелище редкой красоты! И есть у меня еще одно новое увлечение: проектирую на дачном участке всякие сложные постройки и потом воплощаю их в жизнь.

Как поддерживаете форму?
– Каждое утро занимаюсь у балетного станка, потом делаю маленькие прыжки – это очень хорошо тонизирует.

Все эти годы?
– Всегда. Это уже образ жизни – по-другому не могу.


Зарегистрируйтесь сейчас и первыми читайте все самое актуальное и интересное на сайте Для вас:
  • экспертное мнение кандидатов и докторов наук
  • консультации юристов
  • советы бизнес-тренеров
  • подборки статей по интересующим вас темам