- экспертное мнение кандидатов и докторов наук
- консультации юристов
- советы бизнес-тренеров
- подборки статей по интересующим вас темам
Игорь Лифанов: "Люблю быть клоуном"
04.09.2017 № 9 | (стр. 68)
-
Нравится
0
Игоря Лифанова мы привыкли видеть в самых крутых боевиках – где драки, погони, перестрелки. Там он то милиционер, то спецназовец, то бандит. Журналисты в шутку даже прозвали его «заслуженным киллером России». Хотя в обычной жизни Игорь – человек самый добродушный, веселый, мухи не обидит. И не скрывает, что с детства мечтал именно смешить людей.
Беседовал Андрей Колобаев
– Игорь, к вам намертво прилепился этот ярлык – «заслуженный нехороший человек». Заслуженно?
– Да в этом я сам виноват, дурак. Так и напишите! Когда-то девушка-журналистка пошутила, обозвав меня так, а я взял и два раза где-то повторил. Кто бы мог подумать, что это так ко мне приклеится… На самом деле я и злодеев-то всего четыре раза сыграл. И было это сто лет назад. Но, видно, настолько все сыграно было ярко, что люди думают, будто я всю жизнь их играл, играю и буду играть.
– Вы хотите сказать, что случайно оказались в этом амплуа?
– Именно. Я считаю себя никаким не киллером, а… комиком. Я люблю быть клоуном, люблю смешить. С детства!
– Неожиданный поворот…
– Сколько себя помню, я постоянно веселил всех, корчил рожи, прикалывался и, по общему мнению, уморительно рассказывал анекдоты. Услышу свежую байку, переработаю ее на свой лад – и выдаю чуть ли не за историю, случившуюся со мной. Всем во дворе и в школе нравилось. Это, можно сказать, первая причина, почему я в актеры пошел.
– А вторая?
– Потому что это единственная профессия, где можно никому не подчиняться, не приходить на работу по гудку, ни свет ни заря. Как я говорю, «профессия для ленивых». Но где при этом надо много пахать. А я работал на заводе слесарем механосборочных работ, хотя всего год, но представляю, что это такое. Ох-ох-ох, ребята! Значит, я все-таки везучий – в том плане, что у меня очень классная профессия.
– В школе считались хулиганом?
– Я не понимаю, с чего все взяли, что Лифанов с рождения – хулиган, драчун и двоечник? Нет, я рос совершенно обычным парнем. Один всего лишь раз попал в милицию, да и то случайно. С девятого класса я уже играл на сцене народного театра и мечтал поступать в театральный институт. Но поступил я туда после того, как отслужил три года матросом на Тихоокеанском флоте, во Владивостоке.
– Три года на флоте – для юноши хорошая школа жизни?
– Могу твердо сказать: до сих пор армейской закалкой и выучкой пользуюсь. За правильное понимание жизни и за то, что многие трюки в фильмах делаю сам, – спасибо флоту.
– Популярность к вам пришла после ролей в «Улицах разбитых фонарей» и «Агенте национальной безопасности». Слава как-то изменила вашу жизнь?
– Нет, ничего такого особенного не произошло, хотя, конечно, любопытно существовать в другой плоскости жизни.
– Лучше?
– Да! Не спорю, чего уж там… Когда тебя везде узнают, конечно, приятно. Но одновременно и раздражает, и смущает, и развращает еще больше. Я уже говорил где-то, что никогда не хотел «однажды проснуться знаменитым». Это всегда очень страшно.
– Почему?
– Я объясню. Вот если у меня сейчас будет даже две подряд работы неудачные в кино, со мной уже ничего не произойдет. То есть я как был Лифановым, так и останусь. А если ты был ноль, сыграл в каком-то наделавшем шума фильме, проснулся знаменитым, а потом оступился, то ты уже никто навсегда.
Я считаю, что свое счастье, свой фундамент под пьедестал нужно долго и кропотливо строить – и тогда в один прекрасный момент случается так, что ты «в одночасье» всем становишься нужным: куча сценариев, интервью каждый день. На самом деле за этим стоит долгий и кропотливый труд, как бы банально это ни звучало.
– То есть «звездная болезнь» – это не ваш случай?
– На все сто процентов! Кстати, не так давно мне открылось, почему обычные люди употребляют эту фразу. Расскажу о том случае. Мы всю ночь летели из Тюмени в Москву, через Екатеринбург. Сутки в дороге. Прилетели в Москву и ждем самолета в Питер… Я разговариваю по телефону, подходит женщина и просит автограф. Даю ей понять, что, мол, не могу, у меня важный разговор. Она как закричит: «Ну и что! А я улетаю, что же я, ждать вас буду?!» В результате приедет она к себе
в Удмуртию или куда-нибудь в Макеевку и скажет: «Видала я этого Лифанова – героя! Так зазвездился, что трогать его не моги!»
Вот почему я против слов «звездная», «незвездная болезнь». Главное – быть профессионалом. По мне, хорошая система в Голливуде: друг ты мне или не друг, ты делаешь свое дело, а я делаю свое.
ВЫПОЛНЯТЬ ТРЮКИ САМОМУ – ЭТО НОРМАЛЬНО КАК СРЕДНИЙ АКТЕРСКИЙ МИНИМУМ. ХОТЯ И БЫВАЕТ СТРАШНОВАТО. А ВОТ В ЖИЗНИ Я, НАПРИМЕР, НИКОГДА НЕ СТАНУ КУПАТЬСЯ В ВОДОЕМЕ, ГДЕ ДНО НЕ ИЗВЕДАНО.
– Для вас профессионализм актерский в чем заключается?
– Когда тебе говорят: «Давай в этом месте ты на лошади проскачешь!» Ты садишься – и поскакал, причем так, как надо: рысью – так рысью. Или: «Давай ты с поезда спрыгнешь на полном ходу и сделаешь 22 кувырка» – «Хорошо!» Высший пилотаж для меня – это когда ты готов в профессии ко всему. Если я должен в фильме говорить по-арабски, значит, буду! Кстати, так и было.
– Какие трюки самому приходилось делать?
– В первом самом моем фильме меня поднимают на краешке разводного моста в Санкт-Петербурге. Тогда это считалось очень круто и прикольно. В картине «Звездочет» я шел по швеллеру на крыше недостроенного небоскреба безо всяких страховок. Было, если честно, страшновато, но тоже прикольно. Не думаю, что этим можно кичиться и хвастаться. Просто это нормально как средний актерский минимум. Нужно делать – и все.
– А максимум актерский тогда что?
– Комедия, особенно тонкая, на грани – это, конечно, супер. Обожаю играть в комедиях!
– Интересно, в обычной жизни вас тянет на подвиги?
– Вы будете смеяться, но я – «белоножка». Меня так прозвали еще в школе, потому что я, скажем так, опасался купаться, если дно не изведано. Все шли на речку, а я не ходил: мало ли на что наступлю… А вот белоручкой я никогда не был, руки у меня откуда надо растут, и по дому я делаю практически все. Десять лет меня не снимали, но я все эти годы семью кормил. Однажды даже рынок убирал. Правда, только один день.
– Почему только один?
– На второй я понял, что лучше умру где-нибудь под забором… Я мету, а меня спрашивают: «Как пройти к метро “Ладожская”?» Мне казалось, что все проходящие вокруг – зрители и что все они меня помнят. Стало стыдно.
– Кто-то из актеров мечтает сыграть Гамлета, кто-то – барона Мюнхгаузена... У вас есть своя мечта?
– Моя мечта – чтобы все время была работа. И желательно – интересная.
– Игорь, к вам намертво прилепился этот ярлык – «заслуженный нехороший человек». Заслуженно?
– Да в этом я сам виноват, дурак. Так и напишите! Когда-то девушка-журналистка пошутила, обозвав меня так, а я взял и два раза где-то повторил. Кто бы мог подумать, что это так ко мне приклеится… На самом деле я и злодеев-то всего четыре раза сыграл. И было это сто лет назад. Но, видно, настолько все сыграно было ярко, что люди думают, будто я всю жизнь их играл, играю и буду играть.
– Вы хотите сказать, что случайно оказались в этом амплуа?
– Именно. Я считаю себя никаким не киллером, а… комиком. Я люблю быть клоуном, люблю смешить. С детства!
– Неожиданный поворот…
– Сколько себя помню, я постоянно веселил всех, корчил рожи, прикалывался и, по общему мнению, уморительно рассказывал анекдоты. Услышу свежую байку, переработаю ее на свой лад – и выдаю чуть ли не за историю, случившуюся со мной. Всем во дворе и в школе нравилось. Это, можно сказать, первая причина, почему я в актеры пошел.
– А вторая?
– Потому что это единственная профессия, где можно никому не подчиняться, не приходить на работу по гудку, ни свет ни заря. Как я говорю, «профессия для ленивых». Но где при этом надо много пахать. А я работал на заводе слесарем механосборочных работ, хотя всего год, но представляю, что это такое. Ох-ох-ох, ребята! Значит, я все-таки везучий – в том плане, что у меня очень классная профессия.
– В школе считались хулиганом?
– Я не понимаю, с чего все взяли, что Лифанов с рождения – хулиган, драчун и двоечник? Нет, я рос совершенно обычным парнем. Один всего лишь раз попал в милицию, да и то случайно. С девятого класса я уже играл на сцене народного театра и мечтал поступать в театральный институт. Но поступил я туда после того, как отслужил три года матросом на Тихоокеанском флоте, во Владивостоке.
– Три года на флоте – для юноши хорошая школа жизни?
– Могу твердо сказать: до сих пор армейской закалкой и выучкой пользуюсь. За правильное понимание жизни и за то, что многие трюки в фильмах делаю сам, – спасибо флоту.
– Популярность к вам пришла после ролей в «Улицах разбитых фонарей» и «Агенте национальной безопасности». Слава как-то изменила вашу жизнь?
– Нет, ничего такого особенного не произошло, хотя, конечно, любопытно существовать в другой плоскости жизни.
– Лучше?
– Да! Не спорю, чего уж там… Когда тебя везде узнают, конечно, приятно. Но одновременно и раздражает, и смущает, и развращает еще больше. Я уже говорил где-то, что никогда не хотел «однажды проснуться знаменитым». Это всегда очень страшно.
– Почему?
– Я объясню. Вот если у меня сейчас будет даже две подряд работы неудачные в кино, со мной уже ничего не произойдет. То есть я как был Лифановым, так и останусь. А если ты был ноль, сыграл в каком-то наделавшем шума фильме, проснулся знаменитым, а потом оступился, то ты уже никто навсегда.
Я считаю, что свое счастье, свой фундамент под пьедестал нужно долго и кропотливо строить – и тогда в один прекрасный момент случается так, что ты «в одночасье» всем становишься нужным: куча сценариев, интервью каждый день. На самом деле за этим стоит долгий и кропотливый труд, как бы банально это ни звучало.
– То есть «звездная болезнь» – это не ваш случай?
– На все сто процентов! Кстати, не так давно мне открылось, почему обычные люди употребляют эту фразу. Расскажу о том случае. Мы всю ночь летели из Тюмени в Москву, через Екатеринбург. Сутки в дороге. Прилетели в Москву и ждем самолета в Питер… Я разговариваю по телефону, подходит женщина и просит автограф. Даю ей понять, что, мол, не могу, у меня важный разговор. Она как закричит: «Ну и что! А я улетаю, что же я, ждать вас буду?!» В результате приедет она к себе
в Удмуртию или куда-нибудь в Макеевку и скажет: «Видала я этого Лифанова – героя! Так зазвездился, что трогать его не моги!»
Вот почему я против слов «звездная», «незвездная болезнь». Главное – быть профессионалом. По мне, хорошая система в Голливуде: друг ты мне или не друг, ты делаешь свое дело, а я делаю свое.
ВЫПОЛНЯТЬ ТРЮКИ САМОМУ – ЭТО НОРМАЛЬНО КАК СРЕДНИЙ АКТЕРСКИЙ МИНИМУМ. ХОТЯ И БЫВАЕТ СТРАШНОВАТО. А ВОТ В ЖИЗНИ Я, НАПРИМЕР, НИКОГДА НЕ СТАНУ КУПАТЬСЯ В ВОДОЕМЕ, ГДЕ ДНО НЕ ИЗВЕДАНО.
– Для вас профессионализм актерский в чем заключается?
– Когда тебе говорят: «Давай в этом месте ты на лошади проскачешь!» Ты садишься – и поскакал, причем так, как надо: рысью – так рысью. Или: «Давай ты с поезда спрыгнешь на полном ходу и сделаешь 22 кувырка» – «Хорошо!» Высший пилотаж для меня – это когда ты готов в профессии ко всему. Если я должен в фильме говорить по-арабски, значит, буду! Кстати, так и было.
– Какие трюки самому приходилось делать?
– В первом самом моем фильме меня поднимают на краешке разводного моста в Санкт-Петербурге. Тогда это считалось очень круто и прикольно. В картине «Звездочет» я шел по швеллеру на крыше недостроенного небоскреба безо всяких страховок. Было, если честно, страшновато, но тоже прикольно. Не думаю, что этим можно кичиться и хвастаться. Просто это нормально как средний актерский минимум. Нужно делать – и все.
– А максимум актерский тогда что?
– Комедия, особенно тонкая, на грани – это, конечно, супер. Обожаю играть в комедиях!
– Интересно, в обычной жизни вас тянет на подвиги?
– Вы будете смеяться, но я – «белоножка». Меня так прозвали еще в школе, потому что я, скажем так, опасался купаться, если дно не изведано. Все шли на речку, а я не ходил: мало ли на что наступлю… А вот белоручкой я никогда не был, руки у меня откуда надо растут, и по дому я делаю практически все. Десять лет меня не снимали, но я все эти годы семью кормил. Однажды даже рынок убирал. Правда, только один день.
– Почему только один?
– На второй я понял, что лучше умру где-нибудь под забором… Я мету, а меня спрашивают: «Как пройти к метро “Ладожская”?» Мне казалось, что все проходящие вокруг – зрители и что все они меня помнят. Стало стыдно.
– Кто-то из актеров мечтает сыграть Гамлета, кто-то – барона Мюнхгаузена... У вас есть своя мечта?
– Моя мечта – чтобы все время была работа. И желательно – интересная.
Похожие статьи
Предыдущая статья номера:
Следующая статья номера:
Практика
Кто живет в твоем доме?
Кто живет в твоем доме?
-
-
Жизнь
Порядок в комнате? Легко!
Порядок в комнате? Легко!
-
-